и нифига не ООС!... ффот)))))

[kichen]

...как я и обещала — два эпилога к "Двум пулям"...





1. ФЭЙЛОН





...Ты не можешь так со мной поступить. Ты слышишь, черт бы тебя побрал?.. Я говорю — ты не можешь так со мной поступить. Даже не думай. Только не сейчас... Я серьезно... Только попробуй — и ты пожалеешь! Поверь моему слову. Я не позволю тебе умереть. Ты просто не имеешь на это права. Слышишь?



Хотя... слушать ты все равно не умеешь, я помню. Ладно, попробую объяснить на понятном для тебя языке. Слишком большие вложения. Это должно каким-то образом окупиться, так или иначе. Прилететь за тобой... не думаю, что ты хоть примерно представляешь... В общем, я до сих пор не уверен: то ли мы выкупили всю авиакомпанию целиком — то ли один тот рейс. По количеству нулей в счете я скорее поставил бы на первое. И что я буду делать с целой авиакомпанией, а? Ты можешь мне объяснить?..



Нет, но картина того стоила — это правда. В любом случае, пять с лишним часов, чтобы добраться до места... конечно, нас там уже ждали, — так что лишних два десятка парней с автоматами... лишними не были, это точно. И — не вздумай спрашивать, как мы проносили оружие через таможню. Хоть какие-то секреты у меня еще могут остаться? Хотя... после общения с этим твоим стариком... Да. Мало что осталось, это правда. Сорок минут задушевного разговора... кажется, он поимел меня крепче, чем Янцзу в том ангаре...



Нас ждали. В этом, впрочем, никто и не сомневался. Учитывая, что «скорая» за тобой примчалась, кажется, на пару минут раньше, чем ты окончательно свалился... Кто-то у вас на Островах не разучился складывать два плюс два. Особенно притом, что название яда медикам тоже сообщили заранее...



Я сказал, что приехал за тобой. Не то чтобы это кого-нибудь удивило... но меня все же пытались убедить, что медицинское обслуживание в Японии — на должной высоте. Не врачи, конечно. Этих — вопросы высоты мало интересовали, и с тем количеством вооруженных до зубов парней, которые устроили посиделки вокруг их больницы... думаю, им в достаточной мере было всё равно. Они просто потихоньку готовили койки под огнестрел, — и слава клятве Гиппократа...



Но в конечном итоге, ты видишь... все проявили разумную сдержанность. Не видишь — да, конечно, я помню... Нам еще почти час лететь, кстати. А потом... Я пока не решил, знаешь... У меня, к сожалению, нет подходящего подвала. Комната на втором этаже и терраса с видом на залив, — это придется чем-нибудь компенсировать. Может быть, наручниками к батарее. Посмотрим...



Я не знаю, что, в конечном итоге надумал себе этот твой старик. Хотя я сказал ему правду: стрельба в большей степени была бы невыгодна им, чем нам. Беспорядки в городе, головная боль у полиции, у столичного мэра — вплоть до правительства, полагаю. Приличная страна — а мы наделали бы слишком много шума. Мне было все равно. Полагаю, он поверил, когда я это ему сказал... И предпочел второй вариант. Полагаю, когда я сам на досуге приведу мысли в порядок и осознаю, сколько же я ему слил... меня придется укладывать на соседнюю койку с тобой — с сердечным приступом.



Ладно. Я это переживу, полагаю. И «Бэй-ше» переживет. И ты переживешь... хотя в какой-то момент мне и пришлось в этом посомневаться. У всех нас не было иного выхода, вероятно. И давай договоримся сразу: не жди от меня извинений. Самую большую глупость в своей жизни я совершил именно сейчас — а не вчера. И не сомневаюсь, что как только ты придешь в себя, — то заставишь меня тысячу раз пожалеть об этом.



Вопрос искренности... Вопрос доверия... Думаешь, мы заплатили достаточную цену? Не вопрос сентиментальности, в данном случае. Объективная реальность. Один телефонный звонок. И... я категорически настроен не позволить тебе умереть. Ты не имеешь ни малейшего права так со мной поступать, — и меня совершенно не интересует твое личное мнение по этому вопросу. Кстати... у тебя совсем другое лицо, когда ты спишь, знаешь?..



Деловые соображения. Необходимость. И я помню, что мы оба говорили о паритете. Можем быть полезны друг другу, в конечном итоге. М-да, в чем только не убедит себя человек, — при наличии желания... В крайнем случае — то есть в твоем — есть еще надежда на наручники к батарее, конечно. Как на самый убедительный аргумент.



А вообще... Знал бы ты, как мне надоело говорить в пустоту... Пятый час — с того самого момента, как они наконец позволили забрать тебя из больницы. Сказали, что капельниц будет достаточно — всё остальное они сделали там, в Токио. Капельницы... и ждать. Когда ты сам надумаешь очнуться. В общем-то, уже пора. Я чертовски устал слышать один только собственный голос. И смотреть в твои закрытые глаза. Ну... и мне не терпится воочию увидеть реакцию, разумеется. Может быть, все же купить дом с подвалом, симметрии ради... что скажешь? Хотя и наручники — в них есть прелесть простоты. Как японец, ты просто обязан оценить это по достоинству...



Но знаешь... пожалуй, погоди еще минут пять. Не нужно пока приходить в сознание. Постой. Я не думаю, что потом у меня хватит на это духу. Или искренности. Или чего угодно еще. Я люблю тебя. Самые идиотские слова, которые я когда-либо произносил вслух. Самое глупое, что я когда-либо чувствовал. И, черт... настолько некстати... Хотя, вероятно, закрывать глаза на очевидные вещи — еще глупее, не так ли?.. Я тебя люблю.



...И кстати, если уж речь зашла об открытых глазах... Ты можешь больше не притворяться спящим, Асами.





* * *





2. АСАМИ





У тебя есть сутки на то, чтобы подумать над ошибками. Это очень просто, уверяю тебя. Один звонок — в авиакомпанию. Ту самую, которая организовала тебе и твоему десанту экстренную высадку в Нагою. Я понятия не имею, как ты умудрился нагнуть Мацумото, чтобы тот заставил таможню закрыть глаза на невинные сувениры в продолговатых кофрах. Это бессмысленная трата денег. С тем же успехом ты мог бы приехать один.



Я бы согласился и на первый класс, знаешь — но, к сожалению, не смогу добраться до трапа своим ходом. Последние расходы, не сомневайся. После того, как сайко комон выжмет из твоего демарша максимум пользы — какая-то аренда рейса Гонконг-Токио будет казаться несущественной. Ты можешь себе это позволить. В последний раз. У тебя есть сутки — чтобы отправить меня обратно. И десять минут — чтобы сделать этот звонок. У меня очень быстро устают руки.



Откуда у меня пистолет? Оттуда же, откуда и цифровой диктофон с записью вашего разговора. Чемодан, Рё. Тот самый чемодан, который ты принял на борт «Сессны» вместе со мной и моей капельницей. Двойное дно, разумеется... но ты хоть верхний-то слой обыскал? Не стоит отводить глаза — это нервирует. Не стоит нервировать человека, который впервые за четыре дня пришел в себя. Которому не дали и недели пролежать в тишине и покое. Тишина и покой, Рё — не совместимы с китайцами. Считай это народной мудростью, я отказываюсь от копирайта.



Тридцать восемь минут позора. Твой отец этого не оценил бы. Ни приемный, ни уж, тем более, генетический. То был прагматиком. Это, в конечном итоге, привело его к смерти. То был отличным уроком — от прагматизма нужно отказываться время от времени. Это губит тысячи нервных клеток — зато спасает жизнь. Это не важно — чью. Разумеется, у тебя хватит реакции, чтобы выхватить пистолет, уходя в перекат. Я бы не советовал. Изжога вредит чувству юмора. Простреленный сустав — это неприятно. К тому же, я могу промахнуться. Я не хочу, чтобы ты истек кровью у меня на руках, Рё. Кто же в противном случае послужит гарантией того, что я выеду из этой дыры?



Считай это знаком уважения — то, что я называю тебя фамильным именем, не иначе. На все приличествующие титулы у меня не повернется язык. Название дряни, которой меня травили, ручаюсь, выговорить на три порядка легче. Не стоит делать резких движений, ты же видишь — на «Глоке» глушитель. Мизута обо всем позаботился. Как всегда. Этот старик переживет ядерную зиму, не сомневайся. Нас с тобой — точно переживет. Подойди. Медленно. Присядь. На пол, Рё, мне так удобнее. Обнимать тебя, разумеется. До тех самых пор, пока ты не прикажешь подать сюда машину, готовую отвезти нас с тобой к готовому вылетать на Хонсю самолету. К тому же — так одеяло закрывает пистолет от прислуги. А к твоим странностям здесь все должны были давно уже привыкнуть.



Пистолет и диктофон — это, разумеется, не все. Еще деньги, три паспорта, сотовый, несколько адресов и имен на всякий случай. Несколько препаратов. Миниатюрный лэптоп. Это, видимо, на случай, если я захочу привезти ему подарок в виде какой-нибудь базы данных какой-нибудь триады. Нет, о чем ты говоришь, никаких приказов. Старший советник не совершает таких ошибок едва ли не с тех самых пор, как сменил на посту своего предшественника. Он дает рекомендации и делает предложения. Приказывает он своим догам, которые не способны функционировать без напоминания о тех или иных задачах, которые следует выполнить. Отлично дрессированные собаки, хочу заметить. С такими собаками я бы даже отказался от привычки спать с пистолетом у изголовья. Как там Йон, кстати говоря?



Звонок, Рё — ты по-прежнему его не сделал. Телефон на громкую связь — так нам обоим будет комфортнее. Мне — потому, что я наконец-то смогу снова откинуться на подушку. Тебе — потому, что я перестану сжимать твое правое плечо. Я не хочу причинять тебе боли — просто сделай этот чертов звонок. У тебя не так уж и много времени. Даже не думай о том, чтобы вернуть капельницу на место. Это был морфин или барбитал? Для кислоты слишком мягкий эффект, разве что смесь. Я параноик? Нет, я просто достойный преемник своего отца. Приемного, не смотри на меня такими глазами. С кровью у тебя на порядок получше моего. Впрочем, по масштабу Инагава-кай, прямо скажем, перекрывает полдесятка твоих «Бэй-ше». Десяток? У нас сегодня утро скромности или ты наконец-то учишься торговаться? В любом случае, вопрос о второй роли в столице и первой на окраине поднимался задолго до реставрации Мейдзи. Нам обоим комфортно на своих местах. Это главное. Мне пора возвращаться домой и объяснять старшему советнику, какого черта я не оправдал и трети возложенных на меня надежд — так что закажи этот хренов самолет.



Слишком много текста для человека, который во второй раз пришел в себя. Это наводит на мысль о препаратах. Вопрос доверия? Отнюдь. Целесообразности, с которой ты не знаком. Не знаком, Рё, иначе ограничился бы несколькими телефонными звонками. Теперь, когда ты зафрахтовал рейс, у нас остались сутки на то, чтобы закончить некоторые формальности. Устраивайся поудобнее, просто не пытайся вывернуться — и мне не придется причинять тебе лишней боли. Здесь хватит места для нас двоих — и еще твоего синь-фу с его расстрельной командой. Ручаюсь, Мизута знал обо всем еще тогда, когда я тебе звонил. Ручаюсь, уже тогда он ожидал тебя в гости. Можно считать, своей изжогой я обязан вам обоим практически в равной степени. И если уж мы заговорили об изжоге — у тебя должно водиться что-нибудь приличнее маотая. Ты не тянешь на врача-диетолога по одной простой причине — пистолет в руках у меня, просто заткнись и закажи сюда «лафройг». И сигареты, Рё. Нет, в чемодане их не оказалось. У меня должен был остаться минимальный стимул двигаться, не находишь?



Ничего личного, но эти тридцать восемь минут... не стоит пытаться меня душить, Рё. Палец может сорваться с курка, мы не хотим запачкать белоснежные простыни содержимым твоей бестолковой головы. Когда ты чего-то хочешь — у тебя очень серьезные глаза. Чего ты хочешь сейчас? Ничего личного, но это невозможно. Это будет дискомфортно — в первую очередь для тебя самого. Ничего личного — это рецепт, на котором мы построим дальнейшую работу. Мы действительно можем быть полезны друг другу. Ни один из твоих преемников не оправдает наших ожиданий. «14К» слишком экспансивны, они могут стать проблемой — и тогда нам понадобится подпортить им тылы. А тебе потребуются внешние ресурсы. Это уже не вопрос принципа — после тех самых тридцати восьми минут. Нет, я не забыл и не забуду. У нас мало времени — и я намерен уложиться в срок. Работа над ошибками, помнишь? Я не собираюсь учить тебя вести дела «Бэй-ше», я всего лишь объясню, как этого не следует делать. Один раз. Я не стану повторять — иначе меня обвинят в двойной игре уже свои. Диктофон справа от тебя, включи его, будь так добр. Нас интересует шестая минута, но можем прослушать с самого начала...





....не надо. Не стоит никого звать. Просто поверь на слово, раз уж я не могу убедительно покачать пистолетом у тебя перед носом. Мы говорим уже пятый час кряду. Ты делаешь успехи. Не порти это снотворным. Я потеряю время. Я не хочу его терять. Мы остановились на восемнадцатой минуте, самое интересное — по-прежнему впереди. Это лишнее, Рё. Я не голоден, я не хочу пить, я не собираюсь спать, я не...



Ничего личного, слышишь? Ты так ничего и не понял.

И не собираешься? Упрямец. Хоть бы пистолет для проформы отобрал. Значит, там — в самолете — это был не бред? Извини, я не успел дотянуться до диктофона. Я могу повторить близко к тексту. Мне тебя не хватало. Из отведенных до моего отъезда суток осталось семнадцать часов. По мне, этого времени вполне хватит для первичной оценки ситуации и разработки дальнейшей тактики. Я твердо намерен не позволить тебе закопать себя по уши в дерьмо — и твое мнение по этому вопросу — последнее, что меня интересует. И — солнце слишком бьет в глаза. В доме без окон нет необходимости покупать тяжелые шторы. За неделю — после твоего отъезда — я не провел там ни одной ночи, в самом безопасном месте, где я когда-либо жил. Там обнаружилось слишком много лишних вещей, которые меня раздражают. Там безукоризненно пусто. Раньше я умел это ценить...





...Ты до сих пор не разучился краснеть, Фэй. Пять часов из семнадцати мы потратим на покер...





* * *



а вот теперь уже точно — конец)))

...хотя... Амон, кажется, уже начал писать драбблы...........