подарочный флафф — от
Eswet!!!!!! Гин/Киры, сладкие, нежные, замечательные... ОТР одним словом)))))))))
СПАСИБО!!!!!
Серебро и золото
читать дальшеПримечание для извращенцев. Слово "Гин" наиболее часто означает "серебро". "Кира-кира" - ономатопоэтическое "сверкать, блестеть, искриться". В смысле, в нормальной человеческой речи не употребляется, только в литературе.
Так они встретились впервые: лейтенант, привычно следующий за своим капитаном, и курсант-первогодок, из задних рядов наблюдающий за великими мира сего.
А потом второй раз: на границе Мира Живых, на пороге гибели; капитан погладил по голове перепуганную девчушку и мановением руки уничтожил чудовище; а лейтенант - всех остальных тварей, в три взмаха занпакто, и на прощание едва обернулся.
А дальше был выпуск, иероглиф «пять» на бланке распределения и указание места, куда прибыть в назначенный срок. Один из немногочисленных публичных садов, где темнеют ажурные беседки и в зарослях прячутся пузатые изваяния.
День выдался нежаркий, небо все грозилось прорваться дождем – и никак не могло, лишь сделало дневной свет жемчужно-серым, а предметам придало серебряный блеск. Абараи ворчал, пытаясь скрыть нервозность, Хинамори сжалась в комочек на каменной скамейке. У Киры отчего-то мерзли руки.
Как подошли двое – выпускники не услышали.
- Хинамори-кун, Кира-кун, Абараи-кун, - голос капитана Айзена способен кого угодно успокоить и утешить, и сам голос, и манеры его, непоколебимое спокойствие – скала в бархатном футляре.
- Капитан! Лейтенант! – повскакали с мест свежеиспеченные шинигами, одновременно и стыдясь, что не проявили бдительности, и радуясь, что окончилось ожидание.
Лейтенант Ичимару стоял, улыбаясь – но он всегда улыбается, поди пойми по нему, приветствие это или тихая издевка. Молчал. С легким поклоном принял у капитана документы молодежи.
Айзен что-то сказал каждому, каждого похвалил за успехи в учебе, уточнил: устраивает ли назначение? не напутали чего в ректорате? - пока есть время перерешить! Нет? Все хорошо? Ну, тогда добро пожаловать в пятый отряд... – и тут же лейтенанту: мол, проводи ребят, покажи, где им жить теперь, все покажи.
Ичимару приказ подтвердил – без той лихости, какая присуща молодым офицерам, говорил тихо, можно было даже подумать – со скрытой насмешкой, но вряд ли такое возможно. Ну, просто разговаривает человек так. На диалекте. И – выждав, пока капитан удалится, - тем же точно тоном сказал:
- Пойдемте домой, птенцы.
Необидно, незло - ну в самом деле, похоже: сбились в кучку и в рот заглядывают, ловят каждый звук.
От сада до казарм пятого – сущее ничего. Шли молча, лейтенант не настроен был трепаться, да и о чем? С этими-то? Вот как дойдут, так можно будет лекцию прочесть, а заранее для чего же... «Птенцы» тоже как языки проглотили: неловко как-то в присутствии начальства впечатлениями делиться, да и с гулькин нос еще пока тех впечатлений.
Вошли. Белые стены, желтые планки полов... новый дом, место службы.
Ичимару был краток: вот ваши комнаты, вот тренировочное крыло, вот столовая... подъем тогда-то, расписание дежурств у взводных, по взводам вас раскидаем... ну, что долго думать: тебя в первый, тебя в третий, тебя в пятый, вот фамилии командиров, увидитесь на построении. Остаток дня в вашем распоряжении, обустраивайтесь, обживайтесь. Свободны.
И, уже поворачиваясь уходить, вдруг вытянул руку и кончиками пальцев дотронулся до волос Киры:
- А я ведь помню тебя, оказывается... кира-кира... как там твое имя? – не дожидаясь ответа, скосил глаза в документы и тут же рассмеялся:
- Ну надо же! Можно сказать, угадал... Будешь мне парой, кира-кира Изуру, теперь нас в отряде двое светловолосых. Серебро и золото...
И ушел, неслышно растворился в серой мгле назревающего дождя.
- Он жуть навевает, - буркнул себе под нос Абараи.
- Он поэт, да?.. – в испуганном восхищении спросила Хинамори.
Кира молчал и смотрел вслед лейтенанту. Лейтенанта звали Гин, и сегодняшний день был весь под знаком этого имени.
...Валяться в госпитале обидно. Валяться в госпитале даже не с боевой раной, а с производственной травмой - позорно. Во всяком случае, Кира считал именно так. Ну и пускай ни одному нормальному шинигами в голову не придет, что, выворачивая из-за угла на территории собственного отряда, можно схватить файрболл в плечо! Ну и пускай автору файрболла – и всем участникам внеурочных учебных стрельб – уже вкатали строгача (Ичимару лично вкатал, при молчаливом и суровом одобрении капитана; а после ичимарских выговоров неделями ходишь как оплеванный). Но он-то, Кира, четвертый офицер, теперь бездельничал на больничной койке! Невыносимо.
Приходил навещать капитан – в сопровождении Хинамори почему-то. Ну, она третий офицер, обскакала Киру (впрочем – не старым друзьям мериться рангами), и подменять лейтенанта ей нравилось, а делать это разрешали все чаще. То ли Айзен с Ичимару снова разругались – у них случалось это иногда, отголоски до офицеров долетали, - то ли Хинамори готовится на повышение... интересно, куда?
Капитан утешал – уж больно расстройство раненого было заметно! – просил прежде времени не убегать из больницы. Кира соглашался, принимал к сведению – и расстраивался пуще прежнего: ведь, выходит, в отряде он не так уж и нужен, не бывает незаменимых...
Однажды утром он проснулся от чувства чьего-то присутствия.
У кровати обнаружился Ичимару: нахохлился, как замерзший голубь, даже волосы казались не серебристыми - сизыми какими-то.
- Лейтенант! – Кира дернулся хотя бы сесть, но его тут же уложили назад легким тычком в здоровое плечо.
- Ты как здесь? Скоро отпустят?
- Не знаю... Не говорят. Я уже нормально себя чувствую!.. медики все повторяют – рано.
- Ну рано, так рано... не рвись понапрасну. А то будешь недолеченный шастать, кому оно надо. Время пока есть...
- Да я тут свихнусь скоро, лейтенант! Пожалуйста, можно попросить, чтобы меня поскорее отсюда?..
Ичимару почему-то засмеялся.
- Нет, в своем уме ты мне интереснее... Ты же посверкаешь еще для меня, кира-кира Изуру?
- А? – не нашел лучшего ответа; старая шутка, Ичимару ее повторял где-то раз в год-два, чтобы не приелась. Кире нравилось это слышать, но всякий раз он стеснялся отчаянно: не заслужил такого титула. А к чему сейчас-то?..
- А вот, - словно из воздуха длинные пальцы выхватили бумагу, - на, читай... вдруг тебе не по нраву – так тут не все печати пока стоят.
Кира читал и цепенел, и как будто в самом деле холодные искорки побежали вверх по позвоночнику.
Это было производство в лейтенанты. На его, Киры, имя. С назначением в третий отряд. Под командование капитана Ичимару Гина.
- Со вчерашнего вечера, - угадал тот невысказанный вопрос. И следующий тоже угадал:
- Ну и кого же еще, кроме тебя? Серебро без золота – не так красиво...
И, как некогда, кончиками пальцев провел по отросшей светлой челке.
- Посверкаешь для меня?
На ответ – выдох и вдох; мысль возникла и рассыпалась колючим фейерверком: «Я нужен. Я! нужен! ему... именно я. Только я!»
- Как прикажете, капитан, - сорвалось само собою, столь естественно, словно всегда так и было.
- Золото мое, - сказал Ичимару, улыбаясь тепло-тепло (мало кто подозревал, что он умеет и так). – Ах, что бы я делал без тебя...
Наклонился, опираясь об изголовье, и поцеловал Киру в висок – да даже и не поцеловал толком, а так, наметил касание, шевельнул дыханием волосы.
- Пойду, договорюсь, чтобы тебя отдали мне пораньше... хоть бы и под мою ответственность, согласен, Изуру?
- Конечно, капитан!
- ...и проставить остальные печати. Еще до заката будешь лейтенантом, готовься морально.
Взвихрились пока еще черные рукава – Ичимару почти вылетел за дверь, а Кира так и остался с бумагой в руках, отсутствующей счастливой улыбкой на лице и робкой тенью мысли, которую не смел проговорить даже про себя.
«Если ты хочешь, чтобы я сверкал для тебя, я буду – сколько хватит сил. Серебро... мое.»
-
-
24.10.2006 в 16:28что за чУдная история.
ki-chen
И с днем рождения тебя.
-
-
24.10.2006 в 17:04спасибо)))))))))
да, чудесная!!!
-
-
26.10.2006 в 15:48-
-
26.10.2006 в 15:50